Двойной капкан для "Лузитании"

  Начнем с того, что версия, выдвинутая чинами Адмиралтейства, явно несостоятельна. По мнению моряков-подводников, в частности, Героя Советского Союза, вице-адмирала Г.И.Щедрина, четырех минут, разделявших оба взрыва, было недостаточно, чтобы У-20 пересекла курс «Лузитании», развернулась и произвела прицельный выстрел. Швигеру было бы куда проще послать вторую торпеду вслед за первой — в правый борт... Правда, английские историки Гибсон и Прендергаст, анализируя потопление германскими субмаринами лайнера «Джустишиа» (32,2 тыс.т), в размерах уступавшего злополучной «Лузитании», подчеркивают — он пошел на дно только после попадания шести торпед. Надо полагать, «кьюнардовский» скороход был выстроен отнюдь не хуже и так быстро не «сдал бы свои позиции»...

Но и это далеко не единственный повод усомниться в безупречности версии Адмиралтейства. В 70-годах выявилось немало новых обстоятельств этой трагедии, в чем большая заслуга английского журналиста К.Симпсона. Они свидетельствуют о неблаговидных делах как государственных служащих, так и частных предпринимателей...

В начале войны кайзеровский флот не проявлял особой активности и англичане решили обойтись без вспомогательных крейсеров, переделанных из фешенебельных лайнеров. Однако это вовсе не означало, что было забыто соглашение с «Кьюнардом». Напротив, его дополнили конфиденциальные беседы главы компании А.Бута с чинами Адмиралтейства, после чего оно реквизировало «Лузитанию» для экстренной связи между Ливерпулем и Нью-Йорком, причем прокладку курса военные взяли на себя. За судовладельцем сохранилось право использовать все пространство в трюмах, не занятое правительственными грузами. Одновременно Бут согласился посредничать при закупке в США взрывчатых веществ и отправился за океан налаживать связи. Там он встретился с британским военно-морским атташе Г.Гаунтом. Официально тот не имел права заключать договоры с производителями вооружения, и эту деликатную миссию взял на себя Бут, устроив так, что оплата взрывчатки, приобретенной у компании «Дюпон де Немур», шла через счета «Кьюнарда».

Затем возникла проблема вывоза «правительственных грузов» в обход американского нейтралитета. Таможенники США требовали у капитанов манифесты — списки грузов, пассажиров и команды. Эта информация интересовала и разведчиков стран Антанты, и агентов Берлина. Англичане нашли лазейку. Обычно портовые власти давали разрешение на выход из гавани после получения манифеста, но на лайнерах зачастую до последней минуты не знали точного числа пассажиров. Вот англичане и взяли за правило вручать таможенникам предварительный манифест, сопровождая его заявлением, что незаконного груза не будет, а когда пароход был в океане, присылали истинные списки.

В конце апреля 1915 года «Лузитанию» ждал груз первостепенной важности и... архиконтрабандный с точки зрения американских законников. В предварительном манифесте были официально заявлены 1639 слитков меди, 1248 ящиков с 76-мм снарядами, 76 ящиков с дистанционными трубками и 4927 коробок, содержащих по тысяче патронов с взрывателями на гремучей ртути. Однако, кроме них, в носовой трюм загрузили 3800 небольших, тщательно обшитых 40-фунтовых ящиков, принадлежащих американцу А.Фрезеру. Вот только «изучение списков грузов, вывезенных из Нью-Йоркского порта осенью 1914 года и весной 1915 года, указывает Фрезера как одного из крупнейших предпринимателей Северной Америки, когда на самом деле он был несостоятельным банкротом»,—писал К.Симпсон, не без оснований считая его подставным лицом Гаунта. Утром 1 мая перед отплытием на «Лузитанию» переправили с парохода «Куин Маргарет» еще 70 человек и 200 т груза, в том числе немало боеприпасов. Таможенникам вручили предварительный манифест, занявший всего страницу, а когда «Лузитания» вышла в океан — истинный, уже на 24 листах!

Странно, но факт: именно в тот день газета «Нью-Йорк геральд» рядом с рекламой «Кьюнарда» поместила следующее платное объявление: «Путешественникам, которые намерены пересечь Атлантику, мы напоминаем, что Германия и ее союзники находятся в состоянии войны против Англии и ее союзников, что зона военных действий включает воды, прилегающие к Британским островам, что в соответствии с официальным предупреждением имперского правительства Германии суда, идущие под флагом Англии или любого ее союзника, будут уничтожены в этих водах и таким образом пассажиры этих судов, путешествующие в зоне военных действий, подвергают свою жизнь опасности. Имперское посольство Германии в Вашингтоне, 22 апреля 1915 года». И другое: накануне рейса многие высокопоставленные пассажиры получили телеграммы с настоятельным советом отказаться от плавания на «Лузитании». Неудивительно, что когда первый помощник капитана вышел встречать пассажиров, он увидел толпу взбудораженных репортеров, показавших ему номер «Нью-Йорк геральд». Однако представитель «Кьюнарда» поспешил успокоить собравшихся: «В скорости с «Лузитанией» не может соперничать ни один немецкий корабль». Да и капитана Тернера заверили, что у южного побережья Ирландии, где опасность встречи с немецкими субмаринами особенно велика, лайнер встретит крейсер «Джуно» и доведет до Ливерпуля. Вновь обратимся к Гибсону и Прендергасту. Они описывали, как осенью 1916 года против двух субмарин, замеченных в этих водах, направили 49 эсминцев, 48 миноносцев, 468 вспомогательных судов, однако это не помешало подводникам безнаказанно потопить свыше 30 британских и нейтральных судов. Сравните: 565 кораблей, а тут один-единственный порядком устаревший крейсер!

Утром 5 мая Черчилль готовился к отъезду в Париж, но побывал в Адмиралтействе. Там он со своим постоянным заместителем Дж. Фишером и начальником морского генерального штаба Оливером изучил свежие данные о немецких подводных лодках. Оказалось, что две видели на траверзе Фастет-рок, и если какая-нибудь из них двинется на запад, то непременно встретит «Лузитанию». Оливер предложил усилить охрану лайнера эсминцами, но на этом месте протокол совещания, занесенный в «Военный дневник Адмиралтейства», почему-то обрывается. Что там говорили — остается гадать, но в полдень 5 мая Адмиралтейство вдруг известило командира «Джуно»: его миссия закончена. Почему Тернера не предупредили о том, что его лайнер остался без защиты? Кстати, всякий раз, когда у Фастнет-рока замечали немецкие субмарины, туда высылали эсминцы. На этот же раз ограничились лишь предупреждением, но Тернер все равно не имел права менять курс без санкции Адмиралтейства.

На рассвете 7 мая Тернер поднялся на ходовой мостик. Было туманно, видимость не превышала 50 м. Зная, что впереди «Джуно», он снизил ход до 15 узлов и стал сигналить сиреной. К полудню туман рассеялся, крейсера нигде не было видно, и лайнер набрал скорость 18 узлов. В 12 часов 15 минут Тернеру принесли радиограмму, переданную станцией Королевского флота. Ее прием зафиксировали радисты «Лузитании», но в Адмиралтействе ее копии не оказалось. Как утверждал Тернер на следствии, ему приказали срочно изменить курс на Куинстаун, а это сделало катастрофу неотвратимой. Характерный штрих — адмирал Фишер встретил известие о гибели лайнера спокойно, но пришел в ярость, узнав, что «Джуно» развернулся и пошел спасать терпящих бедствие. Почему?

Консул США в Куинстауне У. Форст собрал 96 свидетельств уцелевших пассажиров «Лузитании», подданных США, и передал их в государственный департамент и в британское министерство торговли. Но они никогда не фигурировали в английских и американских документах. Да и само министерство торговли получило 289 показаний моряков «Лузитании». Ныне отыскали лишь 13, причем все словно писаны под копирку. А что же Адмиралтейство? Оно поступило просто: наметило Тернера «козлом отпущения» и отдало его под суд. Глава следственной комиссии лорд Мерси получил от высокопоставленного чина Адмиралтейства совет «по политическим мотивам высказать капитану «Лузитании» суровое порицание». Несмотря на массированное давление, Мерси нашел мужество вынести Тернеру оправдательный приговор, хотя и поддержал версию о том, что лайнер поразили две торпеды. После вынесения приговора Мерси отказался от положенного гонорара, а в кругу семьи назвал процесс «чертовски грязной историей».

А теперь затронем такую деликатную тему, как причастность к этой истории политических и финансовых кругов США. В августе 1914 года их правительство заявило о намерении «соблюдать абсолютный нейтралитет» в войне, что отнюдь не устраивало промышленников. Не секрет, что они втихомолку продавали оружие и стратегические материалы обеим воюющим сторонам. И когда Германия развернула подводную войну и жертвами ее торпед начали становиться суда под флагом США, то... В марте 1915 года германская субмарина торпедировала английский пароход «Фалаба», при этом погиб пассажир-американец. В США немедленно устроили выступление общественности перед президентом В.Вильсоном с требованием «занять относительно Германии более жесткую позицию».

В те дни в Лондон приехал личный представитель Вильсона полковник Хауз и привез широковещательную доктрину «свободы морям», что как нельзя лучше отвечало чаяниям американских бизнесменов. Британские лидеры быстро разглядели истинную цель его визита, полностью соответствующую их интересам, и сообразили, что тут не помешал бы инцидент, который подстегнул бы США. С поразительной последовательностью министр иностранных дел Великобритании Э.Грей приглашает Хауза, чтобы показать ему редких птиц, и между прочим спрашивает: «Что предпримет Америка, если немцы пустят ко дну океанский лайнер с американцами?»

— Этого будет достаточно, чтобы вовлечь нас в войну,— ответил президентский посланец. 2 мая посол США в Лондоне записал: «Я почти ожидаю такую вещь. Если британское судно с пассажирами-американцами взлетит на воздух, что сделает дядя Сэм?» И через пару дней добавляет: «Здесь у всех предчувствие, что наиболее ужасные события вскоре произойдут!» Посол не ошибся, но что помешало Вильсону объявить Германии войну сразу после гибели «Лузитании»? Как известно, он ограничился грозными нотами Берлину.

Во-первых, тогда у США практически не было регулярной армии. Во-вторых, что более серьезно: «В Соединенных Штатах 30 млн. германоамериканцев, 10 млн. австро-аме-риканцев и 15 млн. ирлано-американцев, — заявил корреспонденту «Лондон дейли мейл» конгрессмен Г.Фольмер. —На ближайших выборах они составят силу в 50 млн. голосов, более трети всех, имеющих право голоса... Для организации этих выборщиков мой коллега по конгрессу Р.Бартольд пригласил 58 выдающихся американских деятелей собраться 30 января 1915 года в Вашингтоне и образовать новую партию. Ее целью будет добиваться строгого нейтралитета США. Если правительство не пожелает его придерживаться, то мы не задумаемся употребить все усилия на ближайших выборах, чтобы заставить Штаты действовать в направлении, которое выгодно не для Германии, а для них самих. Все германцы в США вполне единодушны в этом отношении. Они так же надежно будут стоять за Германию, как имперские немцы!»

Однако на «Лузитании» погибло 124 гражданина США, и заокеанская пресса, даже прогерманская, стала невольным союзником Англии в формировании общественного мнения за вступление в войну. Правда, потребовалось еще несколько нападений немецких субмарин на нейтральные и американские суда, чтобы оно окончательно «созрело»...

Что же касается «хладнокровной жестокости немецких пиратов», то 5 мая, за два дня до трагедии «Лузитании», английская субмарина Е-11 потопила в Мраморном море небольшой турецкий пароход «Стамбул», на котором было более 400 беженцев — женщин, стариков и детей. Спаслись немногие. И что же? Цивилизованный мир ничуть не дрогнул, узнав об этом из короткого сообщения под стандартной рубрикой «С театра военных действий».

Ф. Надеждин, "Техника Молодежи"   скачать оригинал статьи